От херсонской студентки до польской путаны - один клик!
Недавно на почту мне пришло письмо от некой Анастасии Коваль. По количеству символов я поняла, что впереди меня ждет долгое и непростое чтиво.
История длиною в семь лет у 25-летней Анастасии началась с банального знакомства по Интернету. Своего красавца-турка херсонка нашла на заграничном сайте знакомств. 36 лет, не лысый и не толстый, бизнесмен, живет в Варшаве, что еще нужно для счастья юной девчонки? Семь лет назад Анастасия подумала именно так.
- Мне со дня на день исполнялось 18. Я рассказала всем своим подругам о том, какого принца я себе нашла. Про то, как мой заграничный ухажер выслал мне мой первый навороченный смартфон Nokia N97, я тоже рассказала. Как сейчас помню, они пищали и радовались за меня, а кое-кто покусывал губы от зависти.
В огромном количестве текста я заметила, что Настя чаще всего использует слова «если бы я знала». Видимо, жалеет. Но история только началась.
После исполнения совершеннолетия, Анастасия заявила родителям: я уезжаю в Польшу к моему возлюбленному.Чуть не поседевшие от шока родители не смогли остановить пылкую и решительную дочь.
- Да и возраст им не позволял со мной тягаться. Они были пожилые люди (я была самой младшей в семье) и не имели современных взглядов на жизнь.
В этот же вечер Настя сообщила своему sevdiğim (в пер. с тур. «любимый»), что он смело может высылать ей деньги на билет и что родители благословляют их на счастливую жизнь.
- Провожать меня навстречу моему светлому будущему пришла только мать. Положив в пакет еды и сладостей, мама, с виноватым взглядом, протянула мне 100 долларов. Я обняла ее и сказала, что в скором времени вышлю ей 10 таких купюр. Затем просвистел гудок и я села на свое место в купе. Ехать до Варшавы через Козятин было чуть больше 2 суток.
Я уже успела познакомиться со своими соседями по купе и рассказать о своем любимом. Пожилой дедушка со Львова всю дорогу с осуждением поглядывал в мою сторону, будто винил меня в моем выборе. Но о критике мне почему-то совсем не думалось, я летела на крыльях любви и даже не заметила двух пересадок. Очутившись в Варшаве, я села в такси и приехала по указанному моим возлюбленным адресу. Дверь мне открыл мужчина лет 50-ти с длинной бородой. Что-то пробормотал на непонятном мне языке и грозно насупился.
- Я Настя, приехала к…
- Аааа,- сразу заулыбался мужчина и схватил меня за руку. - Проходи, - сказал он на ломаном русском.
Настя очутилась в двухкомнатной квартире с 8-ю другими женщинами. Своего любимого почему-то так и не дождалась, а номер, по которому они держали связь, был недоступен. Догадавшись, что с ней случилось, вся в слезах и истерике херсонка начала проситься выйти из дома и даже пыталась убежать. На входе в квартиру постоянно дежурил какой-то громила, поэтому Настя вылезла в окно. Очнулась девушка уже в больнице. Упав с 4 этажа, девушка разбила себе все, что только можно.
- Открыв глаза, я увидела его, моего любимого. Первое, что он мне сказал: u`r stupid slut (пер. ты тупая шл*ха)! Затем меня привезли в квартиру и закрыли на ключ. Каждый день меня подкармливали другие женщины. Нам было запрещено разговаривать друг с другом, а непослушание строго каралось. Через несколько месяцев я начала ходить, врач одобрительно кивал, глядя, как срастаются мои переломы и заживают ушибы.
- С ней будет все хорошо. Оплату перечислите на счет моей жены, - сказал польский доктор.
Во время реабилитации по телевизору постоянно шли сериалы на польском языке. Я немного выучила и понимала основные выражения. Когда я совсем уж оправилась, мой «суженый» заявил мне вот что: - Я угрохал в твое лечение кучу денег. Ты слишком дорого мне обходишься, понимаешь? Ты должна что-то делать и приносить доход. Что ты умеешь делать?
- Я умею готовить, убирать, стирать…
- Нет! Это все не то! Так ты не окупишься и не вернешь мне долг, - поглядывая на меня, снизу вверх сказал он. – Ты с такой фигурой мне по 300 злотых в час будешь приносить.
По классическому сценарию они отобрали мой паспорт, принесли мне какую-то польскую "липу", где меня теперь звали Маричка Власек. Услугами эскорта пользовались и пузатые дяди и моложавые мажоры. Все, у кого в те времена водились деньги, хоть раз, да воспользовались «подружкой за деньги». Сперва я провожала господ на встречи, переговоры, вечеринки и тусовки. Тогда я приносила немалый доход.
Через год «тасканий» по яхтам и квартирникам я заболела. Истощала, лицо превратилось в старую тряпку. От 19-летней Настюши ничего не осталось. Мне твердили про мою непригодность и мое возвращение на родину, к маме. Первая мысль, которая у меня тогда возникла: как? Зачем мне возвращаться? Что я скажу? Где моя красивая жизнь? Я сделала все, чтобы остаться и даже согласилась подрабатывать в публичном доме.
Я и по сей день там работаю. Не скажу, что это предел моих мечтаний, но куда более комфортно, чем в херсонском селе. Смотрю на своих подружек в Одноклассниках: одна вышла замуж за тракториста, другая работает в сельской школе, третья вообще осталась в девках. Мрак. Я как-никак в Европе. Пусть работаю далеко не в банке, но все же доход имею. Клиенты обходительные, по большей части.
Я не путана, я просто живу не по нравам!