Чернобыль как это было, глазами ликвидатора херсонца

В день памяти Чернобыля мы пообщались с участником ликвидации аварии на ЧАЕС майором штурманом ВЭ Курохтиным Вячеславом Ивановичем. Одним из немногих, кто, рискуя собственной жизнью, спасал жизни миллионов.
В Херсоне он проживает с 1973 года, служил военным летчиком на бывшем Чкаловском аэродроме, основные их вылеты были по территории Херсона.

Корреспондент: Расскажите, как все начиналось?

Респондент: «Тридцатого апреля 1986 года все было как обычно, но местами в нашей части ходили слухи - где-то что-то случилось. Мы пришли на полный рабочий день, было солнышко, хорошая погода, мы готовились к майским праздникам. У нас в основном никто никуда не летал, мы готовились к весенней сессии, это стандартная переаттестация летчиков для освоения новых знаний. Я тогда занимал должность штурмана эскадрильи. Тридцатого апреля была объявлена повышенная готовность , это бывало очень редко, поэтому все были напряжены, местами уже ходили догадки куда мы полетим.»

В 12:00 пришел приказ вылетать в район Чернигова, дали задачу вести радиационную разведку местности. В два часа дня тремя вертолетами мы вылетели, в пять уже были в Чернигове. Там задачу нам изменили, сказали, никакой разведки вести не будете, будете работать над реактором, тушить пожар.

К: Вертолеты были к этому приспособлены?

Р: Да, мы работали с внешней подвеской, но в чем брать груз не было, потом мы пришли на площадку там уже работали люди, со всего СССР начали возить парашюты, от них отрезали купола и засыпали песком и свинцом. И делали груз до тонны для МИ-8 шесть тонн для вертолетов МИ-6. Этими вертолетами преимущественно и работали, задача была пройти точно над реактором, на высоте 200 метров со скоростью 150 км\час. Сбросить груз в самый центр. Если промажешь, приходилось подбирать. Такое для нас было впервые.
Ну нам то было еще ничего, а вот тем кто работал на земле пришлось туго, там все было в радиоактивных отходах и облучение около рентгена в час. И они вообще ходили пешком в реактор. Мы использовали оптику, чтобы правильно прицелиться. За день мы сделали 12 заходов над реактором. И это только 30 апреля.

К: Какие ощущения были при таком облучении?

Р: Сначала ничего особенного не было, но в какой-то из заходов я заметил, когда проходили над воронкой реактора, как -будто кожу щиплет и волосы шевелятся, это под фуражкой-то. Когда глянул на дозиметр, а там крайний предел был 600 рентген. Стрелку зашкаливало.

В среднем за день мы получали 24 рентгена.

К: Как это отразилось на вашем здоровье?

Р: У меня сильно упали лейкоциты, что в следствии вылилось в лейкемию. Врачи не знали что делать, не было лекарств от облучения, давали только советские витамины и шиповник .В последствии врач сказал, то что я не курил это спасло мне жизнь.

К: Раньше давали льготы за участие в ликвидации, а сейчас как? 

Р: Молодой человек, ну совершенно не смешно, чернобыльцам на оздоровление в год выделяют 100 гривен. А что сейчас купишь на сто гривен?

К: Спасибо вам за ваш подвиг, нашим читателям будет познавательно это узнать, такие подвиги не должны быть забыты.