Как из корыта для дерибана делают прибыльное госпредприятие. Репортаж из Херсонского морпорта
"Когда Андрей впервые вышел на работу, его под воротами встретил митинг рабочих, не пускали" чужака ", - добавляет он. - А теперь люди нам поверили. Осталось самое сложное: чтобы они поверили в наше окончательный успех ..." С марта этого года Херсонским морским торговым портом руководит команда молодых реформаторов. ТЕКСТЫ посмотрели, реально что-то изменить на государственном предприятии.
Чужак, из другого города, на больших потоках ... Могли и убить, - описывает свою работу Андрей Соколов. - Насколько больших? - Уточняю я. - До миллиона долларов. Это то, что можно украсть. Включает левый поворот и добавляет: - В аудиторских терминах это называется "риски". Он не уточняет, о каких рисках идет речь - потерять миллион или потерять жизнь. Мы сворачиваем с одесской трассы на восток, навстречу первым лучам солнца. Конец апреля, шесть часов утра.
5:50
Серая Skoda Octavia, на которой мы еще затемно выехали из Киева - личная машина Соколова. Для поездки в столицу можно было взять рабочую машину - Volvo 1990-х годов - с личным шофером. Но он считает, что это было бы дольше и дороже. Его предшественники на посту хотели приобрести для себя Toyota Camry. Это было бы уже третье авто для перевозки начальства, смеется Андрей. Подтянутый и молодой, он совсем не похож на начальника огромного государственного предприятия. Нет привычных статусных вещей. Octavia вместо Сamry, тоненькая кольцо вместо массивных золотых гаек, плащ Ostin, часы Timex. Две мобилки - Meizu и старый iPhone, который используется в качестве навигатора. С 3 февраля 2016 Андрей Соколов руководит Херсонским морским торговым портом - одним из немногих, которые остались в государственной собственности. Более слайдов с реализованным и запланированным - на Facebook начальника порта В штате ХМТП более 700 работников - полтора батальона по военным меркам. Кроме рабочих мест, порт также платит в местный бюджет миллионные суммы, будучи одним из ключевых предприятий. Перед поездкой я поинтересовался у знакомого киевлянина, который оставил Херсон еще за Януковича, о его впечатлениях от родного города. "Большие нагибаторы, несколько похожи на донецких - бросить ради непродолжительной сиюминутной выгоды", - таким было описание херсонской элиты. Специфика Херсона - в его расположении: одновременно и на перекрестке путей, и удален от крупных центров. Эта изолированность приводит к провинциальной уверенности, что лучший способ вести дела - силовой. Отсюда привычный этикет - агрессия. "Город простой - могут и по голове трубой дать, - говорит знакомый с определенными нотками гордости за земляков. - Особенно чужаку ". Андрей Соколов - "чужак". Он из Одессы.
7:30
Едем вдоль Южного Буга - балки, каньоны, смараґдови поля яровых. Я громко восхищаюсь видами. Соколов не обращает на красоты никакого внимания. Спрашиваю о зарплате. 20000 гривен. Спрашиваю, сколько топлива требует Octavia на поездку из Херсона в Киев и обратно. Примерно на тысячу гривен. - Порт - это мои личные расходы, - добавляет Андрей. - Я собирал деньги, чтобы изменить "ущерб" на Toyota FJ Cruiser, сейчас живу на них. Получается около двух тысяч долларов в месяц. Андрей Соколов
Деньги на японский внедорожник он начал собирать во время работы в частном бизнесе - в консалтинговой фирме в родной Одессе. А весной 2015 узнал, что в Минтрансе ищут специалистов, способных реформировать отрасль. После собеседования Соколову предложили возглавить управление стратегии министерства. - Посидел там несколько дней и понял, что будет скучно. На это управление расписывали все, что не знали, куда расписать, а ресурсов на полноценную деятельность не было, - рассказывает Андрей. - Одновременно я пообщался с аналитической командой, с советниками. И там уже было интересно - ноль бумажной работы и возможность напрямую делать полезные вещи. Через Соколова проходили все финансовые планы, которые должен был подписать первый замминистра. Он проверял их на предмет логических неувязок и "розпилочних" схем. Сначала делал это бесплатно, затем оформил контракт с Советом реформ (общественная организация, которая распределяет гранты деньги). В Киеве жил у родственников, часто ездил между столицей и Одессой. "Тогда был устоявшийся график и я мог возить пассажиров через Bla Bla Car", - вспоминает Андрей. Теперь его график трудно назвать устоявшимся. Скажем, из Киева мы выехали в четыре утра. В начале 2016 Соколов узнал, что правительство - тогда еще Яценюка - ищет нового директора Херсонского морпорта. Посмотрел на сайте перечень документов - резюме, справка о несудимости, конкурсное предложение. - Мое предложение основывалась не на том, что можно улучшить в нынешнем порта. Я объяснил в маркетинговом стиле: вот грузы, вот конкуренты, вот так мы заберем. И в цифрах: "Было - Что делать - станет". Выложил за 10 минут. Кроме него, в конкурсе участвовали еще пять человек, в том числе и предыдущий начальник. На следующий день Андрей узнал, что победил. И еще три недели победитель убеждал тогдашнего министра инфраструктуры [Андрея Пивоварского], что оно - "мальчика-аналитика, вдруг стал директором порта" - в Херсоне не съедят. И убедил. - За шесть месяцев работы аналитиком в министерстве я уяснил совокупность проблем в отрасли, - говорит Соколов, завершая обгон медленной фуры. - Но министр прислушался к другому аргументу. Говорю ему: "Я все же не совсем бездомный мальчик. У меня есть команда ". Сначала Андреева команда состояла из двух человек - его самого и инженера Владимира Загороднюка, тоже одессита с огромным опытом работы в портах и экспедиторских компаниях. Загороднюк стал руководить коммерческим отделом. То есть продавать услуги порта. - Увеличение оборота - это программа-минимум нашей команды, - рассказывает Андрей. Мы стоим у машины на заправке под Вознесенском, пьем уже третье с начала дороги латте. - Порт зарабатывает не в складировании грузов, а на их перевалке. Емкость склада, умноженная на оборот груза. Он приводит пример: 10000 тонн груза могут лежать на портовом складе в ожидании перевалки на корабль длительное время - скажем, три месяца. - А это же количество можно значительно быстрее обрабатывать. И за те же три месяца переваливать 20 партий по 10 000 тонн. И тогда наш показатель - 200 000 тонн перевалено груза в квартал. И заработок - в 20 раз больше. - Какая же тогда программа-максимум? Андрей смотрит несколько удивленно: - Передача предприятия в концессию крупном инвестору. Который может вложить в порт столько, чтобы поднять его на новый уровень. Государство сейчас этого не может. Поехали. Быстро конспектирую его ответ и сажусь в машину. При выезде на трассу делаем энергичный поворот - и мимо моего окна пролетает что-то темное. Это кофе, который я поставил на крышу авто перед тем, как открыть блокнот. - И еще, - добавляет Соколов, разогнавшись до крейсерских 100 км / ч. Делает глоток латте, возвращает картонный стакан в черенок. - До сих пор нет успешного примера приватизации или концессии украинских морских портов. - То есть программа-максимум вашей команды - стать первыми? - Я злюсь, что забыл кофе, и вопрос звучит издевательски-иронически. - Речь идет о том, что инвестора с большими деньгами не интересует распил госбюджета или станков в цехах, ему в первую очередь нужно эффективное предприятие, - начальник порта отвечает вполне серьезно. - Значит, наша команда должна сделать ХМТП таким. Чтобы на момент концессии или приватизации стоимость порта была как можно выше. Сейчас в команде Андрея Соколова - семь человек.
9:00
С восьми утра начались звонки. В одной из бесед Андрей настойчиво требует асфальта. "Надо провести ямочный ремонт на территории, чтобы портовая техника не била без конца шины, - объясняет после разговора. - А за дороги в порту отвечаем не мы, а другая государственная структура - Администрация морских портов [Украина (АМПУ)]. " Справа с утреннего марева вырастают белые многоэтажки, вокруг них - широкие реки, утреннее солнце отражается от окон и воды миллионами солнечных зайчиков. Виды просто фантастические. Если бы я поехал в Херсон по железной дороге, как планировал, так их не увидел. Но вчера в обед вдруг позвонил пресс-секретарь Соколова: "Андрей будет в Киеве, выезжает на Херсон в четыре утра с Теремков". Опять звонок. "Подготовить рабочую документацию на изготовление этих бетонных блоков. Размеры, сколько надо на ограждение различной площади. Параллельно - паспорта на все наши складские площадки, раз и навсегда будем знать их размеры ". Речь идет о бетонные блоки, которыми ограждают пределы открытых складских площадок под сыпучие грузы. - Сейчас уголь лежит вот так, - Андрей изображает пальцем в воздухе что-то похожее на конус. Это гора высыпаний угля. - А если мы площадка обставим бетонными блоками ... Он рисует в воздухе квадрат для обозначения четырех бетонных стен, доверху засыпанных углем, а над квадратом - такой же конус ... ... То увеличим емкость склада, - пиддивляюсь я в записной книжке формулу "емкость склада × оборот груза". Строкой ниже замечаю записано еще несколько часов назад вопрос: "Почему так неожиданно приехали в Киев?» И озвучиваю его. - Хотел увидеться с новым министром [14 апреля руководитель Мининфраструктуры стал Владимир Емельян], чтобы понять возможную кадровую политику, настроение, в общем наши перспективы, - отвечает Андрей. - Встречу назначили на сегодня, поэтому так неожиданно и уехал. Говорит, что попал к министру уже довольно поздно, около 23:30. - Работа кипела, бумаги подписывались. Мы пообщались 5 минут, и я поехал, чтобы поспать хотя бы немного перед обратной дорогой. - Подружились? - Скорее поняли друг друга. Я рассказал все то же самое, что во время конкурса. Работаем дальше. Вместо каньона Буга вокруг распространяется задоринки степь. Мелькнул указатель: "Баштанка - слева, Николаев - направо". Прямо - Херсон, 58 км. Трасса становится значительно хуже - много ям, асфальт пошел путями, "ущерб" сильно бросает. - Зерновозы, - кривится Андрей. - К нам в порт едут. Ничего, скоро изменим технологическую схему - сначала будем весить, а уже после этого регистрировать. У кого перегруз, просто не принимать. - А как же переваливать как можно большее количество груза? - Зерновозов на наши мощности хватит. А от такой перевалки только убытки. Дороги в порту разбиваются, наша техника там режет шины. Уничтожается трасса, улицы города, люди сердятся - это отнюдь не win-win стратегия, наоборот. - Надо это немедленно записать, - думаю я. - Общественное благо ...
10:15
... И меня деликатно будят. Машина стоит в тупике. Слева - частично заброшена фабрика, впереди - проходная, люди в форме, закрыта ворота, предупредительные надписи с кучей восклицательных знаков. За воротами и проходной видно стрелы портовых кранов. Справа - офисная советское здание, бетонные лестницы, массивные двери, за ними вахтер в камуфляжи- "Дубки". 50 метров коридора, приемная с секретаршей - и вот мы в кабинете начальника порта. Большой стол, парусник на шкафу, три белых строительных каски ... о, там со стороны еще одна дверь! Маленькая комнатка за ними - оазис приватности, которая незаметно прижалась к холодной корпоративной пустыне огромного кабинета. В дальнем ее углу - кран и раковина, столик с посудой, сахаром, пачкой растворимого кофе. Маленький холодильник Argo, грохочущая вытяжка под потолком. Ближе еще один столик - с бумагами, ручками, маркерами. Пепельница с несколькими окурками, курили недавно - вытяжка еще не успела очистить воздух. У столика - узкий диванчик. На стене - водная карта-лоция от ГП "Госгидрография". Видно крупные буквы названия: BLACK SEA. ODESA TO MYKOLAIV AND KHERSON. MOUTH [устье] OF DNIPRO RIVER. - Называется мультифазний сон, - Соколов ложится на диван и закрывает глаза. - Через 20 минут встаю. Не будить, при пожаре выносить первым. Я рассматриваю карту. Просто добраться до Херсонского морского порта! От моря сюда - почти 100 км узким каналом, вырытым в мелководье. Канал называется Херсонским морским - он начинается еще в Черном море, на подходе к Очакова. Этим фарватером корабль заходит в Днепровско-Бугский лиман: слева - Очаков, справа - Кинбурнская коса. Маркированный буями водный путь тянется вдоль лимана, затем раздваивается. Слева - Буг и Николаев. Прямо - Днепр и Херсон. Через 70 км канал входит в Рвач - один из рукавов Днепровского устья. Еще 25 км мимо плавные и острова - и морского гостя приветствуют причалы ХМТП на Правом берегу. Возвращаюсь взглядом назад к морю. По Очаковом, где уже начинаются большие глубины, на карте заштрихованы прямоугольник размером 3 × 1 км. И подписано красной ручкой: ВНЕШНИЙ РЕЙД. Тихо выхожу в кабинет. Большой стол с кучей бумаг и канцелярскими принадлежностями, к нему буквой Т приставлен еще один стол - для совещаний, со стульями вокруг. Три белые строительные каски, парусник. По широкому креслом с коричневой кожи - портрет президента Порошенко. На длинной стене - две пластиковые доски, на которых можно писать маркерами, что стираются. Обе густо исписанные сверху донизу. Это своего рода перечень задач - всего более 40 позиций. Никаких следов пыли, часть вычеркнута, много правок. Досками активно пользуются. Пункт 1 - "Блоки заграждения". Очевидно, то, о чем рассказывал Андрей - увеличение емкости открытых складов. Квадраты и конусы. Пункт 9 - "Животные на территории". И чье фамилия. Пункт без номера - "ПРЕМИИ". Вычеркнуто - наверное, вопрос решен. Есть пункт "Напор воды в душе". Есть пункт "Убрать Кантона с Затон".
10:45
Андрей уже сидит на диване, с кофе и овсяной печеньем. Слушает большого круглолицего мужчины в светлых джинсах и рубашке в синюю клеточку. - ... Звонили в Дунайское пароходство по поводу барж. Они не в мореходное состоянии, но есть в реестре, поэтому переправим их сюда буксиром как несамоходные конструкции, надо только согласовать проект перегона. Какие ходовые огни, мощности буксиров. По каждой баржи будет свой уникальный проект. В Измаиле есть два в хорошем состоянии, на них потренируемся. - А где ставить? - На левом берегу, во втором затоне. И первый пойдет под баржи, если бы только убрать оттуда то судно ... - "Кантон"? В этом же и вопросы. Огромный как для Днепра турецкий сухогруз "Кантон" уже месяц стоит на территории ХМТП - в левобережном затоне. Арестованный пограничниками и ГПУ за то, что заходил в порты оккупированного Крыма. Собеседник Андрея - Валерий Крупко. Он четвертый (хронологически) член его команды. Имеет два высших образования: инженер по организации морских перевозок (Одесский национальный морской университет) и экономика предприятий (Дрезденский технический университет). И является советником Соколова по техническим вопросам - от эксплуатации машин к строительству. Валера рассказывает о баржи из дунайских государственных портов, которые позволят ХМТП осуществлять так называемое "рейдовое перегрузки" - возить груз этими баржами по Очаков (тот самый заштрихованный "внешний рейд" на карте). Стук в дверь, заходит еще один человек, тоже в джинсах и рубашке, черноволосый, с ироничным взглядом. - Что у нас хорошего? - Приветствует его Андрей. - Шел дождь вчера весь день, грузили только металлолом, - не задумываясь, отвечает гость. Это тот самый Владимир Загороднюк - второй (хронологически) член команды, советник Соколова по коммерческим вопросам. Ему и Валерию - по 34 года. Володя тоже закончил Одесский национальный морской универ. Был ведущим специалистом в экспедиторской компании, которая обслуживала концерн "Стирол", занимался строительством. И знал Соколова еще с одесской школы №119. - Да и потом регулярно общались. Бизнес же один - морехозяйственного комплекс, - улыбается Володя. - Андрей сказал, что выиграл конкурс по ХМТП, но не имеет команды. Я мимо таких авантюр НЕ прохожу. Трудоустроился официально, на зарплату 6100 гривен. И улыбается еще шире. В частных компаниях, где каждый из них работал до сих пор, специалисты на аналогичных должностях зарабатывают 20-50 тысяч грн. - Перевалка баржами на рейде позволит нам грузить суда класса Panamax, - продолжает Валерий. - Эти корабли значительно больше, чем привычный в Херсоне класс "река-море", их размеры достигают 294 на 32 метра. Ограничение размеров для "панамаксов" связаны с габаритами судоходных части Панамского канала. И главный из этих размеров - осадка. Эти корабли не должны опускаться на глубину более 12 метров. - То есть "панамакс" можно частично скачать здесь в порту - до 7 метров осадки. Потому глубина Херсонского морского канала - 7,2 м, если не ошибаюсь. Или 7,6? - 7,6, - говорит Володя. - Просто Валера у нас пессимист. Валерий работал логистиком и агентом (представителем интересов судовладельца) в крупнейшем в Украине порта "Южный", затем был директором экспедиторской (интересы грузовладельца) фирмы там же. Контейнерные перевозки в Китай, капитальное строительство ... и звонок от Владимира в феврале 2016-го. - На следующий день уже был в Херсоне. Пожил у Володи под кроватью две недели - и разобрался в матчасти. Иногородняя часть команды Соколова до сих пор живет вместе - снимают частный дом. К семей ездят разве что на выходные. - Выхожу из дома в 7 утра, возвращаюсь в 11 вечера, - говорит Володя. - Зачем моей жене сюда переезжать?
11:10
Секретарша приносит Андрею свежую почту - стопку конвертов толщиной 10 см. Среди них оказывается давно ожидаемое письмо - поручение из министерства. "... В соответствии с такой-то постановления установить должностной оклад директору ХМТП в размере 32 тыс. Грн". - Теперь могу законно повысить оклады руководителям подразделений и их заместителям, - видно, что у Соколова камень с плеч упал. - А другим 600 с лишним работникам? - Просто так изменить ставку мы не можем, в этом недостаток государственного предприятия. Наш докер получает вдвое меньше, чем его коллега на "Южном". Мы решили этот вопрос, введя ежемесячные премии. Прибыли позволяют. Докеры - это, собственно, грузчики. Но их труд, в отличие от обычных грузчиков, полностью механизирована. Требует специализированных знаний. В коллективе ХМТП - 185 докеров. Четыре бригады, изменение 12:00. Вы бы видели, как они поднимают краном вагон с зерном и подвешивают его точно над корабельным трюмом! - Добавляет Володя. - 90 тонн, вручную. Это ювелирная работа - как у механиков на пит-стопах "Формулы-1".
11:30
Совещание начальников отделов происходит в большом зале с длинным столом - людей на 50, если не больше. Сейчас с противоположной от дверей края сидит 16 человек - по восемь с каждой стороны. Это начальники отделов ХТМП. Соколов садится во главе стола. Он переоделся в костюм со строгой галстуком и получил вполне представительного вида. "Без проишествий?» - Начинает совещание. Без. Но есть проблема: в рабочей зоне порта нет большой ковшового погрузчика. Представитель докеров интересуется, арендуют такую машину, потому что сейчас приходится работать бобкет (малыми ковшовый погрузчик). - Если три бобкет обойдутся дешевле, чем арендовать один большой пластинчатый, то снимать не будем, будем работать бобкет, - говорит Андрей. - Да ребятам и объясните. Соколов (второй слева) и его команда: начальник портофлота Александр Бороденко (крайний слева), советник по техническим вопросам Валерий Крупко (второй справа), советник по коммерческим вопросам Владимир Загороднюк.
Порт нашел хороший вариант с покупкой большого погрузчика, но это еще дело нескольких месяцев. А предыдущее руководство собиралось купить подобную машину - меньше комплектацию за большие деньги. За спиной Соколова - гигантский штурвал с надписью "Херсонский морскому торговому порту в честь 230-летия от коллег из порта" Южньий ". 230 лет ХМТП праздновал еще при Ющенко, в 2008-м. Андрей тогда же писал кандидатскую - "Английский социал-демократия в кон. XIX - нач. XX веков ". О том, как лейбористы эволюционировали от профсоюзного движения в полноценной партии. "Расширили электорат, перейдя к сотрудничеству со значительно большей частью общества. Ради общего блага ". Тогда, в 2008-м Андрей уже четыре года как закончил Одесский национальный экономический университет по специальности "банковское дело" и имел опыт работы банкиром в Морском транспортном банке и бизнес-аналитиком в группе компаний "Формаг" (один из лидеров контейнерных перевозок). И уже год как ушел в консалтинг. Сейчас, в 2016-м, он выглядит самым молодым среди присутствующих за столом. Вполне возможно, так и есть. Нынешнему начальнику Херсонского морского порта - 33 года. Его предшественникам было как минимум сильно за 50. Каждые несколько минут до Соколова кто-то пытается дозвониться. Каждый раз он бросает взгляд на бесшумно мигающий экран и продолжает совещание. Обсуждают состояние докерских столовой, календарь "с нашими девушками на фоне погрузчика", брать или не брать в работу ферромарганец (выделяет ядовитый газ при контакте с влагой), квоты на песок. - Министерство утвердило повышение, - вспоминает Андрей полученное письмо по зарплатам руководителям отделов. - Прошу собрать все справки по зарплатам в других портах и грамотно все обосновать.
12:15
Начальник обводит взглядом присутствующих. - Все? Присутствующие утвердительно кивают. Соколов выдерживает секундную паузу и заканчивает совещание: - Все. И сразу же отвечает на звонок.
12:25
Почему не попрощался с участниками совещания, а не поблагодарил? Раз - и переключился на телефон. - Люди знают, что я им благодарен. Надо работать. К тому же звонили по работе.
12:30
Сразу после входа в портовой столовой посетителей встречает яркий хенд-мейд плакат "НА ОБЕД В МОРЯКА": море, солнце и маяк. В прозрачный файл между морскими волнами вставленное распечатанное на листочке меню. Порции небольшие, зато дешево - за первое-второе-третье и кофе я заплатил 29 грн. Девушка на кассе категорически отказывается от оставленной гривны: "Вы меня оскорбляете". Перерыв докерских изменения подходит к концу, в столовой осталось не более 20 рабочих. Все в синих робах с подтяжками и белым трафаретом "ХТМП" на спине, в тяжелых рабочих ботинках. Часть читает, двое играют в нарды, еще одна группа - тут же, за столом - режется в дурака, вокруг стоят болельщики. В столовой
Каски на стол никто не кладет их оставляют на подоконниках и мебели. Это напоминает шахтерскую раздевалку - та же скупая дружба работяг-профессионалов. Сходства добавляет то, что некоторые питается из домашних судочках, получая "тормозок" с холодильника в углу столовой. И за все время - ни одного матерного. "В колоде три козыря осталось", - комментирует какой аналитик ход игры. "Петрович, помолчи, так неинтересно играть". Снимая каски, в столовую заходят Андрей с Володей: "Добрый день". Докеры здороваются, желают приятного аппетита и продолжают заниматься своими делами. Ни угодливости или панибратства - деловые отношения во время законного перерыва.
13:10
Володя, не скрывая удовольствия, показывает мне порт. Вот огромный ковш - как гигантский совок - для сыпучих грузов. Чтобы, скажем, гранулы комбикорма из состава засыпать ковшовый погрузчик не в кузова грузовиков, а в этакий ковш, поставленный в кузов. Владимир Загороднюк и Ковш Успеха :)
В этом случае кран не будет долго и нудно перегружать комбикорм с кузова в трюм черпалками-грейфером. Нет, кран просто заденет ковш своими тросами, поднимет из грузовика и наклонит над судном. Вот погрузчик Kalmar - BMW в мире погрузчиков. Приобретена предыдущим руководством дорогущая машина. "У нас хватает погрузчиков, но вышел из строя трактор, которым мы подтягивали вагоны. Он имел железнодорожный зацеп вместо ковша или вил. Для таких операций существуют специальные тягачи, но их габариты для нас слишком большие, будут по краны цепляться. А Kalmar - мощный и компактный. Сделали для него зацеп - наконец докеры узнали, что в порту есть и конструкторский отдел. Теперь готовим персонал ". ГУУУУУУ! - Басовый рев пронизывает все вокруг. Это от причала подает сигнал турецкое судно Uzeyir Hajibeyli. Над стрелами кранов взлетают тысячи испуганных гудком голубей. И сразу же садятся, исчезая из поля зрения. Вот ЗПК - зерно-перегрузочный комплекс. Система конвейеров, хранилищ и складов, которая позволяет оперативно разгружать фуры и вагоны с зерном. Володя с гордостью рассказывает о инженерную схему "труба и дыра", которая "на порядок экономит себестоимость грузовой операции с зерном". Вот - горы кокса из грузовых вагонов с надписью "станция" Диевка ". Вот - ярко-желтый грейфер. Огромный ковш занимает весь кузов фуры с номерами "АН". Только что прибыл с мариупольского завода. А над фурой навис высоченный плавучий кран. BRYGADYR KOVYZA - в честь местного героя социалистического труда. Его тросы уже затронуты за грейфер. - Постепенно вера давай! Плавно, бесшумно, без всякого удара о кузов фуры грейфер поднимается над причалом. "Бригадир Ковиза" вынимает грейфер с фуры
- Наш самый кран, 150-тонный, - говорит Володя. - Это он будет стоять в море за Очаковом и работать с недогруженными в Херсоне "панамаксы". Отремонтированы дунайские баржи везут груз из Херсона в море, а там "Бригадир Ковиза" переваливать его в трюмы "панамаксов", пока не докажет осадку до 12 метров.
15:30
Выходим на причал. На двухкилометровом пространстве Днепра стоят на рейде еще два грузовых судна, отсюда совершенно миниатюрные. Под навесом на причале - горы пшеницы. На пшеницы - сотни, если не тысячи голубей. Сплошной ковер из располневших птиц. Володя морщится: "Так быть не должно. Но решим и это. Может, ястребов заведем. Изучаем вопрос сейчас ". Навстречу колонной идут несколько юношей - это обучение курсантов-пограничников. Все в пиксельном камуфляже, только командир - в неуставных оливковом куртке. Проходят мимо пшеничные горы. Командир курсантов, игнорируя плакат "фотографировать запрещено", выставляет в сторону руку с мобилкой - чтобы снять Селфи на фоне голубей. "Давай", - говорит он. Курсанты громко хлопают в ладоши. Сотни птиц снова поднимаются в воздух, закрывая небо. Селфи действительно впечатляюще.
16:05
Нас прерывает один из докеров - оператор погрузчика. Обветренная кожа, непривычная - для апреля - загар, легкая небритость, крепкое пожатие руки. Синяя спецовки с элегантными подтяжками на пуговицах напоминает классические американские джинсы. - Ох, там кранов, штук 30! - Восторженно рассказывает докер Володи. - Но грязноватый, у нас почище. Он только что вернулся из командировки в Бердянского порта - туда ездила целая группа специалистов, чтобы посмотреть на организацию рабочего процесса. Вследствие российского вторжения местная морская гавань ожила: теперь грузы для Мариуполя везут по железной дороге в Бердянск. - А оттуда на Марик морем! - Объясняет мне рабочий. - Что стоит позаимствовать? - Интересуется Володя. - Ковши в них с обеих сторон открыты - не надо все время крутит, - без раздумий отвечает докер. Вспоминаю ковша, которого мне показывал Володя. Действительно, две открытые стороны облегчают работу крановщику, который надо высыпать в корабельный трюм зерно или песок. Меньше движений тросами - скорее перевалка. - Шесты для вил снизу в них под ковшами наварены, - докер показывает двумя пальцами, как вилы погрузчика входят в ковш. - Лучше держит, ковш не упадет ... - ... Бортики не погнутся, - Владимир благодарит за наблюдение. - Когда Андрей впервые вышел на работу, его под воротами встретил митинг рабочих, не пускали "чужака", - добавляет он, глядя вслед докеров. - А теперь люди нам поверили. Осталось самое сложное: чтобы они поверили и в наш успех. Не наш с Андреем, а успех предприятия ... Возвращаемся. Скоро Мохов [фамилия изменена] должен прийти. - Мохов? - Очень принципиальный начальник грузового района, слышали о нем много хорошего. Старое руководство "пошло" его пару лет назад, именно из-за принципиальность. А мы принципиально вернем его обратно.
16:25
Мы снова в комнате за кабинетом, заливаем кипятком растворимый кофе в разнокалиберных чашках. - ... I вся логистика здесь была оптимизирована под бешеные деньги, - идет разговор. - Прибыль никогда не превышал 5%. Я прошу рассказать на примере. - Как в кофейного автомата в торговом центре, - говорит Володя. - Что кофеварка, что наш плавучий кран, который уже давно в аренде, в Одессе. Только раньше его рентабельность была 5%, а сейчас стала 100%. И арендатор с готовностью платит, его устраивает. Ранее разница ложилась в чей-то карман, а мы вернули эти деньги государству. На премии рабочим, скажем. Валера предлагает другой пример. - Часть территории и складов нашего порта арендует компания X-Cargo [название изменено]. То есть уже давно рядом функционируют два предприятия, которые предоставляют похожий спектр услуг. Одно предприятие - государственное, другое - частное. Отличная возможность сравнить подходы. В качестве примера он выбирает огромный морской сухогруз, который надо оперативно наполнить ... - Э-э-э, зерном! Пшеницей, скажем. Сезон, поток большой, надо быстрее переваливать. Пшеницу нам привозят: а) автомoбильним транспортом, б) по железной дороге на грузовую станцию "Херсон-Порт". Хопперы [вагоны для зерна] мы таскаем нашей маневровой техникой ... Я вспоминаю BMW в мире погрузчиков, из которого делают железнодорожный тягач. Валера получает ручку и начинает рисовать схему - судно, причальная стенка, склады. - А фуры высыпают зерно на ЗПК ... - Это там, где Володя придумал "инженерное решение" труба плюс дьира "? - Смеюсь я. - Зерно-перегрузочный комплекс? - Да, но это решение еще не реализовано, - подчеркивает советник по техническим вопросам, - и конвейерного выхода из состава нету, только автомобильный. Поэтому берем портовую грузовик. А лучше две. В каждой в кузове - ковш, нагружаем его ... Большой засыпает, меньше подгребают ... Он рисует состав ЗПК и ковшовые погрузчики в нем - один большой и два маленьких "Бобкет". Чертит пунктиром пути движения двух грузовых МАЗов - от склада до причальной стенки с кораблем-зерновозов. Каждая из двух пунктирных стрелок упирается в схематически нарисованную грузовик. У обеих машин - какие-то прямоугольники со странными узкими отростками. - ... И два портальных крана, которые перегружают зерно из грузовиков в трюмы судна, - объясняет Валера и рисует дальше. - Это то, что касается ЗПК, теперь переходим к железнодорожным вагонам. Его ручка штрихует шпалы на железнодорожной ветке вдоль причальной стенки. Этой колеей "BMW в мире погрузчиков" подтягивает хопперы - один за другим - к "Бригадира Ковизы". Валера перечисляет: - Три плавкраны - один 150-тонный и два 15-тонных. Баржи-деемкы [от аббревиатуры "ДМ" - тип "Дунай-море"] - три штуки. Я представляю, как гигантская стрела "Бригадира Ковизы" отрывает от рельсов вагон. Как возвращается вместе с ним к барже, прижалась рядом. Как бригада докеров - тех самых, что Володя сравнивал с командой техников "Формулы-1" на пит-стопе - вручную вывешивает 90 тонн железа и пшеницы над открытым трюмом. Фиксирует, высыпает. - Загруженные баржи буксируют к противоположной от причала стороны судна, - рисует Валера. - Там два малых плавкраны перегружают зерно в трюмы. Вагон за вагоном, баржа за баржей. Вот такой процесс перевалки на государственном предприятии. Он начинает считать количество задействованного персонала: - Экипаж плавкрана - 16 человек, трижды. Бригада "ювелиров" - человек 10 примерно. По человеку на погрузчик - один, два, три. Я пишу эти цифры у нарисованной техники, обводя кругами. - По одному в кабине портального крана, по одному в кабине МАЗа. Всего около 60 человек, - заключает Валера. - Плюс огромная куча соляры. Делает паузу. Я возвращаю листок, рассчитывая, что сейчас Валера нарисует рядом еще одну схему оперативного загрузки морского судна украинской пшеницей. - А на X-Cargo просто купили судовантажну машину, - Валера качает головой, мол, не будет еще одной схемы. - Это такая мобильная конвейерная система, достаточно дорога. Зато ее устанавливаешь в нужном месте на причале и прямо в трюм уголь. Он перечисляет технику и персонал, вовлеченные в такой организации процесса. Один большой ковшовый погрузчик на зерновом складе, несколько конвейеров от склада до судовантажнои машины ... - ... Десяток людей, доля электроэнергии. И та же производительность! - Говорит Валера. - Вот вам подход частного предпринимателя. И подход госчиновника, который живет с распила. Разница в себестоимости одной и той же операции - в десять раз.
17:20
Мохов - крепкий мужчина с высоко поднятой головой. Даже сейчас, когда решается вопрос возвращения на любимую работу, он не теряет достоинства в разговоре с начальством. - Отзывы о новой команде более или менее положительные, - отстраненно говорит бывший начальник грузового района. - Думаю, мы найдем общий язык. - Важный момент, - говорит Володя. - Как вы относитесь к тому, чтобы наш порт начал стивидорные [грузовые] операции на внешнем рейде? - Я работал над этим, - Мохов сохраняет невозмутимое выражение лица, как игрок в покер. - Но тогда сильно ставили палки в колеса ... Его эмоции выдает не лицо, а голос. В словах уволенного за принципиальность специалиста слышится сомнение - что он не уверен в благих намерениях нового руководства. Встреча закончено. Мохов встает и уточняет дату своего возвращения на работу. - Таким образом, если 4 мая ... Вы как на праздники работаете? - По КЗоТу [Кодекс законов о труде], - говорит Володя. Мохов, похоже, не расслышал: - То есть между первым и девятый ... На этот раз сомнения в его словах звучит однозначно, еще какой. Сомнение человека, который не привык, чтобы высокое начальство выходило на работу между Первым мая и Днем Победы. - ... Конечно! - Отмечает Володя. И выражение лица Мохова наконец меняется. В глазах вспыхивают едва заметные огоньки, мышцы расслабляются. Однако он быстро гасит эмоции и возвращает себе маску невозмутимости. - Тогда до 4-го, - прощается принципиальный специалист. 17:40
- Зачем это вам? - Спрашиваю у каждого из трех. - Интерес предыдущей управленческой школы понять можно - пилить все, что более 5%. Но вы, специалисты из частных компаний, здесь ищете? Валерий Крупко: - Сам я никогда бы не пошел на государственное предприятие. Но здесь - команда, которая имеет возможность менять ситуацию к лучшему. И если мы реализуем наши планы, это станет прекрасной площадкой для продолжения карьеры в частной компании. А еще мы учим других принимать решения самостоятельно. На днях один из руководителей грузового района попросил прав. Говорю, выбирай. Он изучил рынок, а окончательное решение - выбрать одну из пяти моделей различной ценовой категории - принять не может. Людей видучалы проявлять инициативу, ставили их перед фактом. Это для всей страны характерно. Владимир Загороднюк: - Мы хотим получать - нет, зарабатывать! - Достойные деньги за свой труд. И можем их заработать. Потому что хорошо разбираемся в этом бизнесе, несмотря на то, частная фирма или государственная. Самое другое - убедить людей. Потому что они об изменениях в стране до сих пор узнавали разве что из телевизора. А в реальности им говорили: "Прибыль 5%, денег нет". Андрей Соколов: - Есть множество способов заработать деньги, не воруя. Команда, которая способна поднять порт - это серьезная заявка на то, что она способна на большее. Меня на этом предприятии интересуют ПОКАЗАТЕЛИ. Ведь именно по ним и будет оцениваться наша работа.
18:15
Выйдя из главного входа, начинаю подниматься в сторону центра. От Днепра приятно дует прохладный ветер. Команда Соколова осталась работать, а мне время на поезд. Навстречу движется доверху нагруженный зерновоз. Долго и медленно поворачивает на Богородицкая (бывшая Красноармейская) с Потемкинской (бывшая Карла Маркса). "Последнее переименование вызвало бы среди блоггеров крики об измене", - думаю я. И понимаю, что в течение последних суток ни разу не услышал слов "победа" или "предательство".