Беседа с херсонским "киборгом"
Он настороженно окидывает оком телекамеру: объектив – зло, если там твой анфас. С человеком, представившимся - позывной "Леший", сразу же договариваемся: в кадре – без лица, в тексте – без имени.
Недоверие к СМИ здесь не причем. Всего через несколько дней "Лешего" ждут там, откуда приехал. Мой собеседник – один из тех, кто, как только могли, удерживали Донецкий аэропорт. Киборг "Леший" прибыл на побывку в Херсон.
Нет, вовсе не отдохнуть. В родном городе у бойца – миссия, должен отремонтировать своего "домовенка". Так ласково он называет...боевую машину:
- Кто-то ее называл просто броневичек. Кто-то там еще как-то. Я ее называю просто Домовенок.
- А почему Домовенок?
- Скажу. Дом. Дом на колесах. Здесь и спишь, и ешь, и думу думаешь. Кроме того, он ведь бережет. Домовенок... А как иначе? Понимаете, это когда вот твое, и все тут!
С киборгом, собственно, и общаемся внутри Домовенка. Еще несколько лет назад это была обычная инкассаторская машина, такая, знаете, с зеленой полоской.
На вопрос, каким образом техника для перевозки миллионов гривен и долларов стала фронтовой, киборг не очень охотно отвечает. Говорит, добрые люди подарили. Куда с большим интересом боец раскрывает тайну "паутинок" на бронированных стеклах:
- Помню первый выход Домовенка – аэропорт, где он сразу же получил повреждения. Вот видно по попаданию снайпера: четко шла первая в голову, остальные – в грудь. Целился четко в водителя, на ходу, где-то 60 км в час... И когда там поняли, что не достанут машину так, они начали лупить с пулемета... Бесполезно.
С той, как и из многих других переделок, водителю "броневичка" удалось выбраться исключительно благодаря ее величеству удаче:
- Везение. Никто не знает, когда и где оно прилетит. Понимаете, ты можешь убегать вправо и попадешь как раз под обстрел. Будешь уходить влево и здесь попадешь под раздачу. Ну и потом – чутье. Без него никак на войне.
Конечно же, у киборга не могла не спросить о самом Донецком аэропорте. Да, видели по телевизору, читали в газетах, узнавали из интернета. Но... То, что показал всего за пару минут этот парень, перевернуло все мои познания об обороне аэропорта. Просто пару файлов из его телефона.
Вот загрузилась картинка: впереди – несколько бойцов, "оператор" – сзади. Пару выстрелов. Потом перекличка: эй, ребята, кто жив, отзовитесь. Живы все. Чудом. В кадре крупно каска, килваровая, пуля пробила верхний слой. Потому и жив остался... Хух, пошли дальше.
А вот следующий файл я попросила выключить на секунде десятой... Обугленный танк. А рядом пару бойцов, собирают что-то в мешок... И, оказалось, не что-то... О, Господи, это же человек, погибший. Дальше пауза. Он не комментирует. Я не спрашиваю...
О тех, кто воюет на другой стороне, какой он, враг, конечно же, спросила. Не сам, говорит, но товарищи, общались с российским офицером, где-то в госпитале: - Зачем вы едете на нашу землю, неужто наниматься и все?
- Не совсем наниматься, - отвечает военнослужащий чужой армии. Понимаешь, у меня дома ипотека. Вызывает командование – так, мол, и так, ехать надо, задание тебя ждет, чрезвычайной важности. О подобных заданиях, откуда часто в "цинке" возвращаются, у нас уже наслышаны.
Не хочу, говорю, на Украину, сами пусть разбираются, без нас. И тут мне как ножом по горлу – а ипотеку ты не хочешь за сутки вернуть? Или, может, квартиру добровольно сдашь, в эти же сутки?
Ответить российскому офицеру было нечего... Что же касается моего собеседника, на передовую его никто не загонял. В зоне АТО оказался по зову сердца. Краматорск, Донецкий аэропорт, Пески...
И все со своим Домовенком. Жаль только, что скоро дембель, с машиной и товарищами придется расстаться. Там, на войне, ты по-другому оцениваешь жизнь. Жизнь, она всего лишь раз дается...
Марина Савченко